АВВАКУМ

[Авва́кум] Петров (20.11.1620, с. Григорово Закудемского стана Нижегородского у.- 14.04.1682, Пустозерск), протопоп (лишенный сана), крупнейший деятель раннего старообрядчества, расколоучитель. Основные сведения о своей жизни А. изложил в автобиографическом «Житии» и др. сочинениях. Род. в семье священника Борисоглебской ц. Петра († ок. 1636). Мать - Мария (в иночестве Марфа) - была, по словам А., «постница и молитвенница» и оказала большое влияние на религ. развитие сына. В 1638 г. А. женился на дочери местного кузнеца Анастасии Марковне (1628-1710), родившей ему 5 сыновей и 3 дочерей. Переехав в с. Лопатищи того же уезда, А. в 1642 г. был рукоположен во диакона, а в 1644 г.- во священника. Летом 1647 г. бежал с семьей от преследований местного «начальника» в Москву, где нашел поддержку у царского духовника Стефана Вонифатьева, после чего вернулся в свой разоренный дом в Лопатищах. С этого времени А. начал поддерживать активные контакты с кружком «ревнителей благочестия» и последовательно осуществлять их программу исправления нравов, из-за чего вступал в постоянные конфликты как с паствой, так и с властями. В мае 1652 г., спасаясь бегством от разъяренных прихожан, А. вновь направился в Москву, получил назначение в г. Юрьевец-Повольский, где был поставлен в протопопа. На новом месте А. вскоре восстановил против себя мирян и духовенство, был жестоко избит толпой и бежал в Кострому, оттуда в Москву. Здесь он начал служить в Казанском соборе, протопопом к-рого был его покровитель лидер «боголюбцев» Иван Неронов. Оказавшись в самой гуще событий, связанных с церковной реформой, проводимой Патриархом Никоном, А. после ареста Неронова (4 авг. 1653) стал во главе старообрядческой оппозиции реформам. Вместе с костромским протопопом Даниилом он написал несохранившуюся челобитную царю Алексею Михайловичу, где просил за Неронова, проводил последнего в ссылку, проповедовал с паперти Казанского собора; лишенный места, он служил в ц. св. Аверкия в Замоскворечье, а затем демонстративно совершал богослужения в «сушиле» во дворе Неронова, где и был арестован 13 авг. 1653 г. Закованный в цепи, А. был заключен в подземелье Андроникова мон-ря, где его били и морили голодом.

Спасенный от расстрижения благодаря заступничеству царя, А. был передан в Сибирский приказ, а 17 сент. 1653 г. «за ево многое бесчинство» сослан с семьей в Тобольск, где проживал с кон. дек. 1653 по конец июля 1655 г. Здесь А. пользовался покровительством тобольского воеводы В. И. Хилкова и Сибирского архиеп. Симеона, добившегося для него разрешения служить в кафедральном Софийском и Вознесенском городском соборах. Тем не менее, как вспоминал впосл. А., «в полторы годы пять слов государевых сказывали на меня» (т. е. было отправлено 5 доносов на А.). Особенно острое столкновение произошло у него с архиепископским дьяком И. В. Струной. И хотя благодаря поддержке владыки дело закончилось в пользу протопопа, эти события повлияли на его судьбу: было велено перевести А. с семьей под стражей в Якутский острог с запрещением служить литургию. А. доехал только до Енисейска, т. к. поступил новый указ - отправить его в Даурию вместе с отрядом воеводы А. Ф. Пашкова. Во время похода, начавшегося 18 июля 1656 г., между А. и воеводой, отличавшимся крутым нравом, сложились крайне неприязненные отношения. Уже 15 сент. 1656 г. А. был по приказу последнего наказан кнутом на Долгом пороге за «малое писанейце», в к-ром воевода осуждался за грубость и жестокость. Тогда же казаками и служилыми людьми была составлена инспирированная Пашковым челобитная на имя царя, обвинявшая А. в том, что он написал «воровскую составную память», «глухую, безымянную», направленную против «начальных людей» с целью учинить смуту. Челобитчики требовали смертной казни А. По прибытии отряда Пашкова 1 окт. 1656 г. в Братский острог А. был заключен в холодную башню, где сидел до 15 нояб. В мае 1657 г. отряд двинулся дальше, через Байкал, по Селенге и Хилку до оз. Иргень, а оттуда волоком до р. Ингоды, затем по Ингоде и Шилке, достигнув в нач. июля 1658 г. устья р. Нерчи. Весной 1661 г. А. по приказу из Москвы с семьей и неск. людьми отправился в обратный путь через всю Сибирь, охваченную восстаниями коренных народов. В 1662-1663 гг. он зимовал в Енисейске, с кон. июня 1663 по сер. февр. 1664 г. жил в Тобольске, где был связан с находившимися здесь в ссылке за приверженность к старым обрядам романовским попом Лазарем и Патриаршим подьяком (иподиаконом) Федором Трофимовым, а также однажды виделся с ссыльным Юрием Крижаничем, описавшим в 1675 г. эту встречу. Не позднее мая 1664 г. А. прибыл в Москву. Во время почти 11-летней сибирской ссылки А. довелось вытерпеть невероятные лишения и голод, преодолеть много опасностей, пережить смерть 2 сыновей. В Сибири родилась слава протопопа как героя и мученика за «старую веру», развился его талант проповедника. Позднее он вспоминал, что, возвращаясь в Москву, «по всем городам и селам, в церквах и на торгах кричал», обличая «никонианские» новшества. В Сибири осталось немало его учеников и последователей.

Аввакум. Икона из Никольского единоверческого мон-ря. Нач. XVIII в. (ГИМ)

Аввакум. Икона из Никольского единоверческого мон-ря. Нач. XVIII в. (ГИМ)

В Москве А. был весьма благосклонно принят царем и его ближайшим окружением, познакомился и вел полемику с Симеоном Полоцким и Епифанием (Славинецким), получал подарки от царедворцев, беседовал с царским духовником Лукьяном Кирилловым, Рязанским архиеп. Иларионом, окольничими Р. М. Стрешневым и Ф. М. Ртищевым, спорил с ними «о сложении перстов, и о трегубой аллилуйи, и о прочих догматах», стал духовным отцом боярыни Ф. П. Морозовой, ее сестры кнг. Е. П. Урусовой и мн. др. московских «старолюбцев». Несмотря на подношения и посулы со стороны властей (в т. ч. обещание сделать его справщиком на Печатном дворе), А., относившийся к новым обрядам с прежней нетерпимостью, «паки заворчал» - написал царю гневную челобитную, «чтоб он старое благочестие взыскал», и стал открыто проповедовать свои взгляды. В авг. 1664 г. было принято решение сослать А. с семьей в Пустозерск. С дороги, из Холмогор, он написал в окт. 1664 г. челобитную царю с просьбой из-за трудности зимнего пути оставить его «зде, на Холмогорах». Благодаря заступничеству Ивана Неронова, к тому времени уже примирившегося с Церковью, а также из-за отказа кеврольских и верховских крестьян дать прогонные деньги и подводы местом ссылки А. стала Мезень (прибыл сюда с семьей и домочадцами 29 дек. 1664).

В кон. 1665 - нач. 1666 г. в связи с подготовкой к Собору (начался в февр. 1666) были арестованы вожди старообрядческой оппозиции. 1 марта 1666 г. был привезен в Москву и А., к-рого отдали на увещание Крутицкому митр. Павлу. «Он же меня у себя на дворе,- вспоминал А.,- привлачая к своей прелестной вере, томил всяко пять дней, и козновав, и стязався со мною». 9 марта А. перевели «под начал» в Пафнутиев боровский монастырь. После бурной полемики на Соборе А. и его единомышленники, диак. Федор Иванов и суздальский свящ. Никита Добрынин, были 13 мая 1666 г. лишены сана и анафематствованы в Успенском соборе, после чего их, закованных в цепи, поместили в Никольский Угрешский мон-рь, где 2 июня Федор и Никита раскаялись и подписали требуемые от них грамоты. В нач. сент. А. вновь был переведен в тюрьму Пафнутиева боровского мон-ря, где его безуспешно уговаривали покаяться и примириться с Церковью. В этих увещаниях принимали участие А. С. Матвеев и дьяк Д. М. Башмаков.

17 июня 1667 г. новые безуспешные увещания и острые споры продолжились на заседаниях Собора, а через месяц А., попу Лазарю и соловецкому иноку Епифанию за их упорство вынесли окончательный приговор - «отослать к грацкому суду». 26 авг. по царскому указу А. вместе с Лазарем, симбирским свящ. Никифором и Епифанием был приговорен к ссылке в Пустозерск. На др. день Лазарю и Епифанию резали языки, а 30-31 авг. всех осужденных повезли в Пустозерский острог и 12 дек. доставили на место, где поместили «порознь, очистя пустозерских крестьян избы, по одному человеку в избе», под надзором сотника Ф. Акишева и 9 стрельцов. 20 апр. 1668 г. сюда же был привезен Федор Иванов.

Через неск. месяцев в Пустозерске умер свящ. Никифор. Дело со строительством особых тюрем для ссыльных затянулось, благодаря чему они имели возможность нек-рое время достаточно свободно общаться между собой, а также поддерживать связи с внешним миром. Лишенные книг и др. материалов, необходимых для работы, А. и его товарищи тем не менее продолжали в своих «писаниях» разоблачать «никонианские» нововведения. Уже осенью 1669 г. на Русь была отправлена от имени всех пустозерских узников книга Федора Иванова «Ответ православных», содержавшая «правду о догматех церковных», к к-рой А. приложил подробную одобрительную рецензию - «Припись ведения ради сему». В посланной тогда же челобитной на имя царя А. писал, что их напрасно отлучили от Церкви и назвали еретиками, ибо в таком случае подобной же участи заслуживают и все бывшие ранее рус. иерархи и государи, державшиеся дониконовских обрядов. По его мнению, главная ответственность за все решения Церкви лежит на самом царе. Сочинения А., написанные как им самим, так и в соавторстве со своими «соузниками», через «верных людей» передавались на Мезень (здесь в Окладниковой слободе находилась в ссылке его семья), а оттуда в Москву, в Соловецкий мон-рь и в др. места. Связи А. с учениками и последователями не прекратились и после того, как ужесточился режим содержания пустозерских узников, разведенных по отдельным земляным тюрьмам.

В 1670 г. началась новая волна репрессий в отношении приверженцев дониконовских обрядов. В марте на Мезени были повешены ученики А. Федор Юродивый и Лука Лаврентьевич. Сыновей А. Ивана и Прокопия также приговорили к повешению, но они «повинились» и были вместе с матерью посажены в земляную тюрьму. 14 апр. того же года состоялась вторая «казнь» пустозерских «тюремных сидельцев» (Лазарю, Федору Иванову и Епифанию вторично резали языки и рубили правые руки), А. было указано «вместо смертной казни» держать в тюрьме на хлебе и воде. Ухудшение положения пустозерских узников в известной степени даже стимулировало их лит. творчество. Именно в эти годы А. создал свои основные произведения. Самое известное из них - автобиографическое «Житие» - он написал в 1672-1675 гг. по «понужению» своего духовного отца инока Епифания, желавшего, чтобы «дело Божие» - жизнь А.- не было забыто. Причиной написания собственного «Жития» А. называет желание понудить своих учеников следовать его примеру (по-видимому, подразумевая стояние за «старую веру»). «Житие» сохранилось в 3 авторских редакциях, 2 из к-рых дошли в автографах. Кроме того, существует Прянишниковский список, представляющий собой отредактированный кем-то текст самого раннего, не дошедшего до нас варианта «Жития» А., а также 2 поздние переработки произведения.

Житие протопопа Аввакума. Авторская редакция кон. 1674 - нач. 1675 г. (БАН)

Житие протопопа Аввакума. Авторская редакция кон. 1674 - нач. 1675 г. (БАН)

В эти же годы А. была написана «Книга бесед», отразившая важнейшие элементы его отношения к совр. событиям. В этом сочинении, включавшем 9 (иногда 10) глав-«бесед», церковная реформа предстает как возврат от евангельского учения к ветхозаветным установлениям и порядкам, происшедший под влиянием римлян и греков, в разное время отступивших от «истины», что и является предвестием Второго Пришествия и Страшного Суда. В условиях открытого наступления зла, когда особенно остро встает необходимость выбора пути («узкого» - к Богу, «широкого» - к диаволу), человек, несмотря на его двойственную природу, все же способен проявить свою подлинную сущность, предпочтя греховному миру, захваченному антихристом, духовное делание в доме Бога. Именно к этому призывал А. своих последователей - «малых избранных», к-рым по мере написания отправлял «беседы» вместе с сопроводительными письмами. В старообрядческой среде «беседы» А. объединялись в сборники, но ни один из них не содержит полного текста.

Еще одним крупным произведением, появившимся из-под пера А. в 1673-1676 гг., является «Книга толкований», адресованная его любимому ученику С. И. Крашенинникову (иноку Сергию). Она включает толкования А. на псалмы, Книги Притчей и Премудрости царя Соломона, Книгу пророка Исаии, а также его собственное поучение «Что есть тайна христианская, и как жити в вере Христове». Обращаясь к толкованию ветхозаветных текстов, А. стремился через них показать совр. ему события и тем самым дать им духовную оценку.

Взгляды А. на переживаемое время нашли отражение также и в его обширном эпистолярном наследии - в челобитных царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу, в посланиях и письмах своей семье, царевне Ирине Михайловне, Ф. П. Морозовой, Е. П. Урусовой и М. Г. Даниловой, игум. Феоктисту, юродивому Афанасию (иноку Авраамию), Маремьяне Федоровне, Ксении Ивановне и Александре Григорьевне, Алексею Копытовскому, «отцу» Ионе, старице Каптелине, Борису и «прочим рабам Бога Вышняго», «отцам святым» и «преподобным маткам» и т. д. Причину церковного раскола А. видел в любоначалии иерархов, деятельность Никона называл «агарянским мечом» и сравнивал низложенного Патриарха с Арием и Римским папой Формозом. Полемический настрой нередко приводил А. к противоречивым высказываниям. Так, призывая в запальчивости перерезать «никониан» как собак, он в др. сочинениях, выказывая смирение, писал, что Господь простит тех членов Собора, к-рые его проклинали и расстригали, т. к. это случилось не по их вине, а сам «диавол наветом своим строил». Долгое время А. верил, что царь Алексей Михайлович обратится к «истинной вере», и лишь после репрессий, начавшихся в 1670 г., его отношение к царю резко изменилось: пустозерские узники назвали Алексея Михайловича и его буд. преемника на троне «антихристовыми рогами», т. е. предтечами антихриста, к-рый в мир еще не явился. Впрочем, после воцарения в 1676 г. Феодора Алексеевича, на к-рого старообрядцы возлагали надежды, А. попытался изменить оценку нового царя старообрядцами, что нашло отражение в «Ответе» А. на присланное из Москвы «Возвещение от сына духовного ко отцу духовному». Такой подход был одобрен всеми пустозерскими узниками.

Сложным было отношение А. к таинствам реформированной Церкви. Отрицая действительность таинства рукоположения в ней священников и уча паству прибегать в силу необходимости к всевозможным обманам при контактах с ними, он тем не менее еще в 1669 г. не только разрешил своим духовным детям ходить в те храмы, где новопоставленные священники служили по старым книгам, но и позволял им брать таких священников в духовники. Позднее в послании «отцу» Ионе А. писал, что перешедшие в староверие «новые попы» могут служить все службы, кроме литургии; литургисать же могут лишь те, кто «постражет от мучителей и кровь свою излиет за старое благочестие». Поскольку найти таких священников, к-рые пострадали «за веру» и все же остались на свободе, было трудно, А. пришлось снять и это ограничение. Он даже признал действительным Крещение, совершенное «нераскаявшимися никониянскими попами», но советовал после этого прочитать добавочные молитвы. А. осуждал тех своих единоверцев, кто в условиях «последнего времени» отрицал таинство Брака и отказывался от Причащения Св. Даров ввиду «конечного истребления» антихристом Бескровной Жертвы. В обрядовой сфере наряду с отстаиванием традиц. для ревнителей дониконовской старины суждений о двоеперстии, сугубой аллилуии, иконном писании по древним образцам и т. п. А. обращался к вопросам, вызывавшим споры внутри старообрядчества, выступая в защиту благочестивости старопечатных книг, восьмиконечной формы креста, единогласного пения и т. д. Одобряя в посланиях Крашенинникову самосожжения, А. видел в них отнюдь не средство душевного спасения, а единственный в нек-рых случаях способ «урываться» из рук «мучителей».

Особое место в наследии А. занимает «Книга обличений, или Евангелие вечное» (ок. 1679) - полемическое произведение, направленное против одного из «соузников» протопопа - бывш. диак. Федора Иванова. В «Книге» отразились их споры по догматическим вопросам, продолжавшиеся почти десятилетие, в этих спорах приняли участие все пустозерские узники. Далеко не полный текст «Книги» дошел до нас в виде отрывков, пересказов и цитат, в т. ч. в послании Федора сыну Максиму, в трудах обличителей раскола XVIII в. (в «Розыске о раскольничьей брынской вере» свт. Димитрия Ростовского, в «Пращице» Нижегородского архиеп. Питирима, в сочинениях основателя Саровской пуст. иеросхим. Иоанна, прот. А. И. Журавлёва, бывш. беспоповца Г. Яковлева и др.), в «Сказании о распрях, происходивших на Керженце из-за Аввакумовых догматических писем» Т. М. Лысенина и т. д. В этих спорах Федор отстаивал в большинстве случаев догматически верные мнения, Лазарь разделял, хотя и не во всем, взгляды А., а инок Епифаний занимал нейтральную позицию. В борьбе с Федором А. не стеснялся в выборе средств: при помощи охранявших их стрельцов он выкрал у своего оппонента сочинение, посвященное спорным вопросам, и уничтожил его, оставив лишь неск. листов, к-рые перепортил и послал в Москву.

А. отрицал единосущность Св. Троицы, поскольку утверждал, что в Св. Троице - 3 существа, «три цари небесные», каждому из к-рых принадлежит «особое седение»; вместе с тем он отделял Христа от третьего Лица Св. Троицы, или «четверил» Ее, как писал Федор. При этом А. и Лазарь обвиняли Федора в «единобожии» и говорили, что он прячет «существа в существе». Превратные представления о Лицах Св. Троицы привели А. к пересмотру и др. догматов. Существо Бога представлялось ему пространственно ограниченным, «пребывающим в вышних», «непоступным», из чего следовал вывод, что Бог вочеловечился не Существом, но благодатью. Далее А. утверждал, что в 3-й день после смерти «воста Сын Божий, сниде телом и душею во адово жилище». При этом он различал «возстание» из гроба и Воскресение (первое произошло при схождении в ад, а «воскрес Христос, как из ада вышел») и считал, что еще до «возстания» Христос послал с Креста Свою душу со Своей Кровью к Богу Отцу и она «на жидов била челом, еже они Христа убили напрасно». В споре о душе А. исходил из мнения, что она «единосраслена и телесовидна; ум, слово и дух - силы в ней действенныя», т. е. виды проявления душевной энергии. Ангелов А. вместе с Лазарем представлял сообразно простонародным воззрениям человекоподобными, т. е. так, как они пишутся на иконах. А. и Лазарь считали, что преложение Св. Даров совершается на проскомидии,- это убеждение вызвано тем, что чин проскомидии в дониконовских Служебниках был очень длинным, причем на проскомидии Св. Дары благословлялись почти так же, как и в анафоре. Основателем Церкви А. и Лазарь считали не Господа Иисуса Христа, а ап. Петра.

Все эти заблуждения, выявившиеся в процессе яростной полемики А. с мнимым еретичеством Федора, получили распространение и поддержку среди части учеников и последователей протопопа (см. Аввакумовщина), однако основная часть старообрядцев догматические построения А., несмотря на его высокий авторитет мученика за «старую веру», не приняла. Впосл. догматические построения А. стали объектом острой критики со стороны обличителей раскола. В свою очередь выговский писатель С. Денисов, пытаясь в своем «Винограде российском» опровергнуть принадлежность этих «писаний» перу А., называл их подлогом.

В 1676 г. в связи с челобитной А. царю Феодору Алексеевичу, очень резкой и оскорбительной по тону (в ней, в частности, говорилось о загробных мучениях царя Алексея Михайловича, не вставшего на сторону А.), протопопа и его товарищей решено было перевести в Кожеезерский и Спасо-Каменный мон-ри, однако перевод не состоялся. Тогда же в Пустозерск были присланы «воры и мятежники», схваченные после подавления восстания в Соловецком мон-ре. Из-за отсутствия места в пустозерских тюрьмах их, видимо, куда-то увезли, а 20 янв. 1680 г. сюда прибыла новая партия из 10 «соловьян». 6 янв. 1681 г.- в праздник Богоявления - московские старообрядцы, как сообщалось в объявлении Синода 1725 г., «безстыдно и воровски метали свитки богохульныя и царскому достоинству безчестныя» и в соборах ризы «и гробы царския дехтем марали… наущением того же расколоучителя и слепаго вождя своего» А. «Он же сам… на берестяных хартиях начертывал царския персоны и высокия духовныя предводители с хульными надписании и толковании». Эти события ускорили развязку. 8 февр. 1682 г. царь Феодор Алексеевич получил разрешение Собора поступать с раскольниками «по государеву усмотрению». В Пустозерск направился капитан стрелецкого стремянного полка И. С. Лешуков, к-рый провел спешный сыск по поводу распространения А. из земляной тюрьмы «злопакостных» и «злохульных» писаний, направленных против царя и иерархов. 14 апр. 1682 г. А., Лазарь, Епифаний и Федор Иванов были сожжены в срубе «за великие на царский дом хулы».

Старообрядцами белокриницкого согласия А. почитается священномучеником. 1-я служба А. (вместе с Коломенским еп. Павлом и др. старообрядцами, пострадавшими за «старую веру») была составлена в нач. XVIII в. (Церковь. 1912. № 41). Почитание установлено Собором старообрядческой Церкви в 1916 г., тогда же написана служба А. (с полиелеем). Память А. старообрядческая Церковь празднует в неделю после празднования памяти св. отцов VII Всел. Собора. В с. Григорове в 1991 г. был установлен памятник А. (скульптор В. М. Клыков), в Григорове ежегодно проходит Аввакумовский праздник, на к-рый съезжаются старообрядцы со всей страны. В пос. Б. Мурашкино в 1993 г. освящена старообрядческая ц. во имя А.